Константин Эдуардович Циолковский

Образно говоря, у героя этого расска­за было не одно, а два детства.

Несколько слов о первом... Он родился в семьей лесничего Эдуарда Игнатьевича Циолковского, человека польских корней, по природе неглупо­го, образованного, порядочного, но в отношениях с людьми (в особенности с начальниками) неуживчивого и вспыльчивого. Из-за этого свойства характера Циовковскому-отцу приходилось часто переходить с одной службы на другую и даже менять места жительства. Понятно, это не лучшим образом сказывалось на благосостоянии семьи: бывали времена, когда еле-еле удавалось сводить концы с концами. Пожалуй, лишь благодаря жизнедеятельной, даровитой натуре, какой обладала мать семейства Мария Ивановна (в деви-
честве Юмашева), в доме царили дружба и согласие, дети были
сыты, более или менее здоровы, во всю вкушали сладкие плоды детства, в том числе, к чему скрывать, и запретные. «Помню, как-то я, мой брат, ты и твой брат залезли в чужой сад, и на нас
пожаловались, — много лет спустя напишет герою нашего рассказа один из друзей детства. — Нас отец высек, а вас поставили на колени Богу молиться. Когда после сечения мы выскочили во двор побегать, то вы из окна говорили нам: «„Вас высекли, и вы уже играете, а мы еще должны целый час стоять на коленях"». Уже находясь в преклонном возрасте, Константин
Эдуардович Циолковский (все, конечно, уже догадались, что героем рассказа является он) вспоминал, как ему нравилось лазить по деревьям, забираться на крыши домов, прыгать с большой высоты, чтобы испытать чувство свободного полета. Не чуждался он и рискованных забав. К примеру, веснами во время ледохода на реке, соревнуясь с товарищами в смелости и ловкости, перепрыгивал с одной льдины на другую и однажды чуть не утонул...

Второе детство Кости Циол­ковского началось, когда он заболев скарлатиной, почти полностью потерял слух.

Каким страшным ударом было это несчастье для мальчика, знал только он сам. «Что же со мной сделала глухота? — вспоминал Константин Эдуардович в своих мемуарах. — Она заставляла меня страдать каждую минуту моей жизни, проведенной с людьми, я чувствовал себя от них изолированным, обиженным, изгоем...» Но глухота причиняла мальчику не только бытовые неудобства и моральные страдания. Она грозила замедлить его физическое и умственное развитие. «Начальный удар от глухоты произвел как бы притупление ума, который от людей перестал получать впечатления, — далее вспоминает Константин Эдуардович... — Я как бы отупел, ошалел, постоянно получал насмешки. Способности мои слабели. Я как бы погружался в темноту. Учиться в школе я не мог. Учителей совершенно не слышал или слышал неясные звуки...»

В тяжелое положение попадают глухие дети. Они почти не общаются со своими нормально слышащими сверстниками. И не только потому, что те иногда над ними подсмеиваются. Глухой ребенок, даже если у него есть друзья, сам сторонится их, замыкается в себе. Иначе говоря, глухота, даже и не абсолютная, — это мрачная тюрьма, в которую человек навечно заточен, оставаясь при этом на свободе, видя, как другие люди оживленно разговаривают друг с другом, смеются, поют...
Костю Циолковского вскоре постигло еще одно горе, совсем уж запредельное: умерла его мать, самый близкий ему человек, который больше всех на свете любил его и лучше всех понимал, каково это — быть глухим... В семье остались суровый, молчаливый, на досуге всю жизнь писавший какой-то философский труд Эдуард Игнатьевич, младший брат Кости и неграмотная тетка. В сущности, мальчик-калека оказался предоставленным самому себе. Близкие люди сочувствовали ему, но чем они могли помочь? Глухота еще и сегодня не во всех случаях излечивается, а тогда — и подавно... Но, видно, недаром бытует пословица: «Не бывать счастью — поможет несчастье». Отняв у мальчика многое, глухота многое и дала ему. Лишенный из-за болезни многих радостей и впечатлений, Костя Циолковский много читает, причем из одной страницы книги он извлекает для своего ума намного больше, чем иной его сверстник из целой книги. И главное не в том, сколько глухой мальчик читает, а как читает: постоянно осмысливая прочитанное. В этом состоит парадокс, встречающийся и в наши
дни, когда, к примеру, неказистый с виду ученик захудалой сельской школы, побивает по всем статьям самоуверенных питомцев городских специализированных школ...

Итак, судьба бросила Косте вызов — он принял его. Мальчик решил, несмотря ни на что, заслужить уважение людей к себе. Глухой Костя внутри себя выстраивает особый мир, в котором реальное перемешано с фантастическим. Атак как он деятельная натура, то стремится свои мечты осуществить на практике. Словно в миниатюре повторяя историю человеческой цивилизации, он изобретает то, что изобретено давно, но — изобретает сам, без чьей-либо подсказки. К примеру, Костя изобретает и со­здает токарный станок. Во дворе дома крутятся на ветру построенные им ветряные мельницы, бегают против ветра парусные тележки-самоходы... Суровый Эдуард Игнатьевич с чувством растущего удивления отмечает, что его глухой сын сообразителен и мастеровит. Однажды отец на рассмотрение юного «левши» представляет проект «вечного двигателя», составленный одним из его сослуживцев. Казалось, автор проекта учел все ошибки своих бесчисленных предшественников на этом героическом, но бесплодном пути. И все-таки чудо вновь не состоялось. Костя, изучив проект провинциального изобретателя, найдет в нем существенный просчет. И это был еще один повод для отца задуматься о будущем своего глухого сына.

Сегодня трудно вообразить, какой была жизнь в конце XIX и начале XX века в России, особенно в провинциальных городах. Насколько далеко простирались мысли и мечты их жителей, можно судить по одной картине тех лет. Сюжет ее таков: в небе парит один из первых аэропланов, совершающий перелет из Лондона в Индию через Россию, а на земле лежит пьяный не­чесаный русский мужик, который никак не может очухаться и понять, зачем это все смотрят и тычут пальцем в небо... Но кар­тина эта, хоть и остроумная, не отражала полной правды. В России уже в ту пору были люди, которые всерьез думали не только о воздухоплавании, но и о покорении космоса! Один из них — юный Циолковский. Он то и дело заводил в кругу друзей разговоры о том, что ресурсы Земли не безграничны и что когда-нибудь людям придется искать новое прибежище во Вселенной. «Еще в ранней юности мечтал о космических путешествиях, — вспоминал Константин Эдуардович. — Мысли эти я высказывал среди окружающих, но меня останавливали как человека, говорящего неприличные вещи...»
Но остановить юного мечтателя было уже невозможно. Он запоем читает книги по физике, химии, астрономии, математике и т. д. Любопытно, какие вопросы его интересовали уже в те годы? Сам Циолковский назвал их в автобиографии:

• Нельзя ли устроить поезд вокруг экватора, в котором не было бы тяжести от центробежной силы?
• Нельзя ли строить металлические аэростаты?
• Нельзя ли эксплуатировать в паровых машинах высоко­го давления мятый пар?
• Нельзя ли применить центробежную силу к поднятию за атмосферу, в небесные пространства?

Понимая, что его способного, но глухого сына не примут ни в одно нормальное учебное заведение, Эдуард Игнатьевич решает отправить шестнадцатилетнего Костю в Москву для самообразования. Конечно, был риск, что подросток, не имея в столице ни одной родной души, сгинет в огромном чужом для него городе. Костя снимает угол и с утра до вечера сидит в бесплатных библиотеках, перелопачивая горы книг. Важная деталь: отец ему ежемесячно присылает 15-20 руб­лей, Костя же, питаясь черным хлебом и запивая его чаем, тратит в месяц на еду 90 копеек! На остальные деньги покупает книги, реторты, реактивы. И ходит, вызывая смеху дворовой ребятни, в прожженных серной кислотой штанах, месяцами нестриженный. Но что удивительно: он все меньше и меньше чувствует себя ущербным и обделенным судьбой. «Я был все же счастлив своими идеями, и черный хлеб меня нисколько не огорчал», — вспоминал Константин Эдуардович это время.

Не следует думать, что все последующие годы Циолковского были легкими. Он много натерпится от чиновничьего равнодушия к его трудам и проектам. Наряду с выдающимися успехами у него будут и неудачи. Бывало, он болел, падал духом, но вновь поднимался, производил расчеты, писал книги...

Продолжать этот рассказ не имеет смысла. Теперь даже маленьким детям известно, что К.Э. Циолковский — гордость России, один из отцов космонавтики, великий ученый. Возле памятников ему с почтением останавливаются люди в Москве, Калуге и других городах. Интересно наблюдать, с какими лицами современные мальчишки и девчонки слушают рассказы экскурсоводов о жизни Циолковского. Они с удивлением узнают, что великий ученый не учился в школе, не имел никаких научных степеней, последние годы жил в Калуге в обыкновенном деревянном доме и уже ничего не слышал, но во всем мире теперь признан гением тот, кто первым начертал для человечества путь к иным мирам и звездам...